Милиция хочет отключить краденые телефоны. А сотовые операторы не могут этого сделать

Начальник УВД Екатеринбурга Борис Тимониченко провел совещание с руководителями сотовых операторов, посвященное росту краж сотовых телефонов. Об этом “Ведомостям” рассказал пресс-секретарь УВД Екатеринбурга Леонид Семенов. Тимониченко предложил создать единую базу, содержащую номера краденых телефонов.

Каждый мобильный телефон стандарта GSM имеет уникальный номер, который может определяться оператором при подключении аппарата к сети. Борис Тимониченко хочет отключать владельцев краденых аппаратов. Леонид Семенов объяснил необходимость создания черных списков ростом числа правонарушений, связанных с мобильной связью, — на них приходится две трети всех уголовных преступлений в Екатеринбурге, а в розыске сейчас находится около 10 000 краденых мобильных телефонов.

Операторы в ответ сетуют на несовершенство законодательства, которое не дает им бороться с подключением краденых телефонов. “Любой абонент, получив отказ в обслуживании из-за телефона, может подать на нас в суд за нарушение закона “О правах потребителя”, — говорит директор по маркетингу “Екатеринбургской сотовой связи” Константин Брызгалов. “Мы пробовали вести черные списки в регионах, — рассказывает пресс-секретарь "МегаФона" Марина Белашева. — Но эта затея обесценивается, поскольку такие базы ведут не все операторы”. Белашева считает, что нужно законодательно обязать все компании использовать единую базу краденых телефонов.

Опыт одностороннего ведения черных списков есть у МТС в Новосибирске. За время работы базы, с 1999 г., в ней скопилось несколько десятков тысяч номеров, рассказывает специалист по связям с общественностью “ССС-900” (торговая марка МТС в Новосибирске) Илья Стахеев.

Однако он не считает, что база может серьезно помочь в борьбе с воровством аппаратов, ведь оператор и дилеры не могут предъявить никаких санкций к владельцам телефонов. А близкий к компании источник говорит, что и отказ в подключении позволяют обойти неразборчивые дилеры. “Кроме того, всегда можно подключиться с "чистым" аппаратом и переставить сим-карту в какой угодно телефон”, — добавляет он.

“Правовых оснований для отказа в предоставлении услуг связи добросовестным покупателям нет, — считает председатель правления Конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин, — но краденые телефоны можно конфисковать как вещественное доказательство”. Он также соглашается, что правовая база использования черных списков еще не проработана, но одобряет идею их использования. А PR-директор “Евросети” Татьяна Гуляева говорит, что из-за существования рынка ворованных телефонов компания не предоставляет скидку при покупке нового телефона в обмен на старый и не принимает телефоны, бывшие в употреблении, поскольку не знает их истории.

В апреле тему черных списков обсуждали на встрече руководства ГУВД Пермской области. Пресс-секретарь управления “К” МВД Анатолий Платонов признает, что в регионах руководители милиции активно интересуются возможностью использовать базы краденых телефонов. “С нашей точки зрения, удобнее искать грабителей телефонов и не давать им снова заработать, — говорит он. — Но поддержка баз краденых телефонов — недешевое мероприятие”. Платонов сомневается, что операторы пойдут на такие траты.

Особенно дорого операторам обойдется подключение к международной базе краденых телефонов в Дублине. По оценке одного из игроков рынка, им придется потратить $1-2 млн на установку необходимого оборудования и программ и подключение к центру в Дублине. Сотрудник другой компании оценивает общую стоимость внедрения единой базы краденых телефонов в России в миллионы долларов. “Причем эта система может быть эффективной, лишь если она заработает не только в России, но и на Украине, в Белоруссии и других соседних странах, — говорит он. — Но у местных операторов никогда не будет на нее денег”.