Место человека в цифровом мире: почему компании-лидеры Северо-Запада сосредоточились на желаниях клиента

Бизнес-форум открылся презентацией обновленного ежегодного рейтинга «Топ-250 крупнейших компаний Северо-Запада», методика составления которого претерпела небольшие изменения: компании по-прежнему ранжированы по показателю выручки, однако теперь к нему прибавились индикаторы, которые демонстрируют вклад предприятия в экономику региона. «Топ-250» презентовал руководитель проектов Аналитического центра «Эксперт» Александр Курячий, отметив позитивные итоги 2016 года: ключевые показатели участников рейтинга, который обновился более чем на 50 позиций, ощутимо выросли. Увеличились выручка (+ 7,5%), прибыль (+ 35,4%), объем налогов (+ 12,4%), фонд оплаты труда (+ 20%), инвестиции (+ 13,2%). 

Эти цифры демонстрируют, насколько активно бизнес Северо-Запада использует инструменты, которые предлагает цифровая экономика, продолжающая, по словам главы аналитической службы ПАО «Промсвязьбанк» Николая Кащеева, из вертикальной  превращаться в горизонтальную или распределенную. Для понимания сути этого явления достаточно представлять себе, как работают глобальные площадки Apple Store и Google Play, где любой предприниматель может разместить свое программное обеспечение, мгновенно сделав его доступным миллиардам пользователей. Такие технологии, как 3D-принтинг или альтернативные источники энергии, свергают монополии и устанавливают крепкие и доверительные отношения производителя с конечным потребителем, которые теперь взаимодействуют напрямую. Чтобы оставаться конкурентоспособным, региону необходимо уходить от вертикальной структуры и создавать условия для распределенного производства. 

«Как диджитализация проникает в бизнес? Самый точный ответ на этот вопрос — быстро», — утверждает директор макрорегиона «Северо-Запад» Tele2 Олег Телюков. Все бонусы достаются компаниям, которые научились правильно расшифровывать колоссальные объемы информации, накапливающейся в цифровом мире (интернет-трафик на одного пользователя вырос за минувший год на 210%). Аналитика Big Data позволяет понять и предугадать потребности потребителя, что в корне перестраивает бизнес-модель и превращает процесс монетизации больших данных в реальный сектор экономики. Компании-операторы, накапливающие большие массивы данных, могут взаимодействовать с государственными структурами, помогая региональным властям, к примеру, регулировать интенсивность дорожного движения. Причем это не значит, что достаточно разместить расписание автобусов в электронном виде: прежде чем автоматизировать услуги, необходимо реконструировать их. К 2018 году, как отметил заместитель председателя правительства Ленинградской области по экономике и инвестициям Дмитрий Ялов, реинжинирингу будет подвергнута большая часть госуслуг в регионе. 

«Интересное наблюдение: в программе “Цифровая экономика” государство упомянуто 132 раза, а бизнес — всего 31 раз, причем только пять из них — независимо и не через запятую с государством, наукой или образованием. Между тем, именно бизнес является основным реципиентом цифровых технологий, способных обеспечить ему конкурентное преимущество. И государство, стремясь качественно реконструировать систему госуправления, обращается сегодня к этим проверенным бизнес-практикам по применению цифровых инструментов, чтобы повысить эффективность госуслуг в интересах людей», — резюмировал Андрей Безруков. 

«Человекоцентричный» подход, в основе которого — клиентоориентированность и использование данных пользователей, создает условия для перехода российских компаний на платформенную экономику. «Компании реального сектора по объему капитализации вытесняются компаниями, которые выстраивают свои бизнес-процессы на платформенных решениях», — рассказал региональный координатор Клуба лидеров в Санкт-Петербурге и Ленинградской области Вячеслав Трактовенко. Крупнейшие мировые платформы уже обгоняют «единорогов». Использование внешних платформ позволяет не только экономить на развитии ИТ-инфраструктуры, но и встраиваться в глобальные экосистемы. В реалиях цифровой экономики именно стоимость платформенной экосистемы будет определяющим компонентом стоимости всей компании. Этим объясняется стратегический курс на платформизацию даже консервативного сегмента, в том числе финансовых компаний и даже банков. «Таким образом, в новом цифровом пространстве резко сократится количество стейкхолдеров: есть гипотеза, что несколько тысяч технологических пионеров к 2035 году сконцентрируют в себе 90% рынка», — заметил Вячеслав Трактовенко. В России платформизация проникла только в ИТ-сегмент и совсем пока не реализована в реальном секторе. Поэтому промышленная революция и опережающее развитие напрямую сейчас зависят от реформы государственного управления и работы над сквозными технологиями Национальной технологической инициативы, на которые возлагают большие надежды по выводу России на глобальный рынок. 

Кстати, чтобы бренд Made in Russia ассоциировался в мире не только с матрешкой, водкой и автоматом Калашникова, Российский экспортный центр работает над продвижением отечественных товаров по каналам электронной торговли и открывает национальные павильоны на крупнейших глобальных маркетплейсах.