Россия: закон об e-торговле рождается в муках

Закон «Об электронной торговле» в России пытаются принять уже пять лет. В 2001 году один из вариантов законопроекта даже прошел первое чтение, но в прошлом году он все равно был отклонен во втором чтении. На этот раз на рассмотрение депутатов было предложено сразу два варианта законопроекта: от Комитета по энергетике, транспорту и связи и от Комитета по информационной политике. Стоит отметить, что второй комитет, благодаря стараниям его председателя Валерия Комиссарова, забрал себе основные функции по разработке законодательства в сфере информационных технологий. Также что неудивительно, что именно этот законопроект во время обсуждения находился в центре внимания.

Старший научный сотрудник Института гражданского права РАН Нина Соловяненко, являющаяся соавтором обоих проектов закона, пояснила, что вариант законопроекта от Комитета по связи был разработан еще в 2002 году и на сегодняшний день является устаревшим. По сравнению с ним, в варианте от Комитета по информационной политике включены такие понятия, как приглашение делать аферты (предложение товаров и услуг, адресованное неопределенному кругу лиц), автоматизированная сделка (сделка, совершенная между автоматизированной информационной системой и физическим лицом или другой такой системой), профессиональный участник электронной торговли (участник, выполняющий деятельность по продаже товаров и услуг; введено по аналогии с фондовым рынком). Кроме того, помимо продавцов и покупателей, предлагается регулировать также работу организаторов электронных торговли — то есть владельцев площадок, на которых осуществляются торги, а также добавлена статья, касающиеся деятельности саморегулируемых организаций в сфере электронной торговли.

Но многие из этих нововведений не нашли понимания в Мининформсвязи. Глава правового управления министерства Михаил Якушев, признав необходимость в принятие отдельного закона «Об электронной торговле», раскритиковал ряд новых понятий законопроекта: «Определение автоматизированной сделки не совсем корректно, поскольку за ней все равно стоит воля конкретных лиц. Не ясно также, зачем водить понятие профессионального участника электронной торговли, и, тем самым, предъявлять таким участникам какие-то дополнительные требования». Г-н Якушев выступил против того, чтобы закон регулировал использование продавцами персональной информации покупателей (поскольку этот вопрос должен решать отдельным законом «Об информации персонального характера») и деятельность информационных посредников (то есть провайдеров, поскольку это компетенция закона «О связи»). Кроме того, Михаил Якушев отметил следующую несостыковку: «Несмотря на то, что основной участник электронной торговли — это государство, регулирование его участия в законопроекте ограничивается лишь отсылкой к еще не принятому закону „О госзакупках“, что, на мой взгляд, совершенно не допустимо».

Старший научный сотрудник Института государства и права Станислав Семилетов отметил, что «в то время, когда число международных электронных сделок все увеличивается, законопроект никак не регулирует деятельность иностранных участников электронной торговли». А по мнению директора по развитию электронного бизнеса М.Видео Андрея Верещагина, «предлагаемый закон не коснется большинства участников электронной торговли. Дело в том, что из-за неразвитости пластиковых карт значительная часть покупок оплачивается наличными и подобные сделки, соответственно, продолжат регулироваться прежними нормами, не учитывающими специфику электронной торговли». Также г-н Верещагин выразил свое несогласие с тем, что законопроект запрещает собирать с покупателей электронных магазинов персональную информацию в маркетинговых целях: «К электронной торговли не должно предъявляться больших требований, чем к обычной. Но ведь офлайновые магазины-то в маркетинговых целях проводят сбор информации».

Наибольшие же споры разгорелись вокруг использования электронно-цифровой подписи (ЭЦП) в электронных сделках. «В законопроекте не содержится обязательного требования о том, что электронное сообщение (согласно законопроекту, договор — это обмен электронными сообщениями) считается таковым лишь при наличии в нем ЭЦП», — говорит юрист Ассоциации торговых компаний и товаропроизводителей бытовой и компьютерной техники (РАТЭК) Юлия Федорова. Однако руководитель российского отделения международной платежной системы PayCash Виктор Достов, наоборот, согласился с подходом, применяемом в законопроекте: «Существующий закон „Об ЭЦП“ предполагает использование лишь депонированных подписей, но это требование — слишком жесткое для участников электронной торговли. Давайте проведем аналогии с офлайном: покупая в палатке мороженное, вашу личность никто не удостоверяет». В связи с этим г-жа Федорова предложила компромиссный вариант — ограничить сферу применения закона только сделками с использованием ЭЦП.

Ряд выступавших посчитали, что законопроект выходит за рамки электронной торговли и регулирует не только торговлю, но и вообще всю электронную коммерцию: услуги, банковскую деятельность и т.д. В связи с этим было высказано предложение переименовать законопроект. На это Валерий Комисаров заявил, что «переименование уже внесенного законопроекта невозможно. И вообще — идеальных законов не бывает». Его поддержал и старший вице-президент «Внешторбанка» Андрей Коротков: «Необходимо остановится на этом варианте законопроекта и наконец-то принять его. Надо понимать, что одним росчерком пера все проблемы электронной торговли не решить. Их надо решать постепенно, укладывая один за другим кирпичики, а первым таким кирпичиком как раз и должен стать данный законопроект».