Впрочем, этот статус не избавляет «Голден Телеком» от необходимости договариваться с монополистами и играть по правилам, не всегда достаточно прозрачным и справедливым. О том, как развивается бизнес корпорации сегодня и что мешает двигаться быстрее, рассказал «Фокусу» президент и главный управляющий «Голден Телекомз» Александр Виноградов.
- Александр Яковлевич, в конце 2003 г. «Голден Телеком» завершил юридическое слияние с «Коминкомом» и «Комбеллгой». Теперь предстоит объединить бизнес компаний. Как движется этот процесс?
- По статистике, в 70% случаев интеграция ведет к временной потере эффективности бизнеса и лишь 30% случаев можно назвать успешными. Естественно, нам хотелось попасть в эти 30%, поэтому, начиная объединение с «Комбеллгой» и «Коминкомом», мы пригласили консультанта со стороны - уважаемую международную компанию McKinsey. Ее рекомендации примерно на 80% сошлись с нашим видением того, как надо объединяться, но поступили и свежие идеи, которые оказались весьма полезными.
Сейчас основная наша задача - сохранение и расширение бизнеса. Задача очень сложная, но кое-какие успехи уже есть. В апреле мы наконец завершили формирование новой организационной структуры, определились с ключевыми подразделениями, сотрудниками и направлениями бизнеса.
- Когда объединение завершится окончательно и какая из трех компаний в результате останется на рынке?
- Технически объединение «Совинтела» ( представляет «Голден Телеком» в Москве и регионах. - «Фокус») с «Комбеллгой» и «Коминкомом» должно завершиться до конца года. Что касается юрлица, под которым идет объединение, - мы решили, что это будет «Совинтел». По действующим законам при слиянии нескольких компаний в одну их лицензии не наследуются объединенной компанией - их нужно переоформлять. А это лишний риск. Поэтому мы решили остановиться на «Совинтеле» как компании, имеющей наилучший лицензионный пакет. У «Совинтела» есть лицензии на междугородную, международную, внутризоновую и городскую связь, действительные до 2008 г. Дело не в том, нравится мне название «Комбеллга» или не нравится, - сама жизнь заставляет сделать выбор в пользу «Совинтела». Хотя для людей, работавших в присоединенных компаниях, это иногда болезненно.
- «Голден Телеком» - один из крупнейших альтернативных операторов фиксированной связи в России. Дает ли этот статус вам хотя бы некоторую независимость от монополистов - компаний «Связьинвеста»?
- Там, где мы построили свою сеть, у нас появилась и независимость. Сейчас у нас есть собственная сеть в Москве порядка 5000 км. Кроме того, совместно с «ВымпелКомом» мы начали строить оптоволоконную линию Москва - Нижний Новгород. Относительная независимость есть и в тех регионах, где мы работаем с операторами, которые занимаются исключительно сдачей в аренду каналов; там сохраняется конкурентный рынок. А там, где мы «сидим» на каналах конкурента, конечно, всегда есть элемент риска.
- А «Ростелеком», владеющий 11% акций «Голден Телекома», не воспринимает вашу инициативу - строить собственные сети - как посягательство на его доходы?
- Конечно, «Ростелеком» не в восторге от нашего решения - но и предложить ему нам взамен нечего. Возможно, мы придем к какому-то совместному решению: скажем, часть каналов мы строим сами, а часть продолжаем арендовать у «Ростелекома». Но, если речь идет об аренде, это должна быть именно аренда волокон, не зависящая от цены трафика. Иначе владелец сети в любой момент может взять и порвать мне кусок кабеля - не физически, трактором, а высокой ценой на пропуск звонков. И тут же предложит низкую цену моему конкуренту.
Мы строим собственную сеть не для того, чтобы конкурировать с «Ростелекомом», а чтобы обслуживать свой междугородный трафик. Нельзя претендовать на роль оператора, не имея этой возможности, - иначе мы всегда подвержены риску того, что монополист перекроет нам «шланги» ценами и мы окажемся за гранью прибыльности.
- В начале марта «Голден Телеком» сообщил, что добился права самостоятельно оказывать услуги междугородной и международной связи внутри собственной сети с негеографической нумерацией. Для компании это серьезная победа - или скорее временное преимущество?
- Единственное преимущество кодов DEF (так обозначаются негеографические телефонные коды, в отличие от закрепленных за конкретной территорией географических кодов ABC. - «Фокус») - это собственная номерная емкость. Она обходится компании гораздо дешевле, чем те номера, которые мы покупаем у местных операторов.
Код DEF дает нам возможность подключать клиентов. Но надо понимать, что этот код работает в выделенной сети. А сегодня выделенная сеть - это анахронизм, совсем не то, что нужно клиенту: ведь клиенты звонят не только друг другу, внутри одной сети, а в основном на обычные, городские номера. Если телефонный номер клиента начинается с кода, например «501», то звонить в соседний дом он вынужден через «восьмерку». То есть, по сути, я продаю ему междугородный звонок в соседнюю квартиру. И клиент вполне может сказать: спасибо, но мне такой номер не нужен. Посмотрите на Москву - тут практически нет DЕF-кодов, в основном ими пользуются лишь сотовые компании. Но для сотовиков негеографические номера (их еще называют «федеральными») действительно жизненно важны, поскольку дают огромный запас номерной емкости.
А операторам фиксированной связи проще работать на местной нумерации. В Нью-Йорке, например, есть два четко фиксированных географических кода: «212» - это Манхэттен, «718» - Бруклин, Квинс и все прочие районы. И весь окружающий мир понимает, что «1.212» - это США, Нью-Йорк, Манхэттен. Если бы, набрав те же цифры, вы могли попасть еще и в Лос-Анджелес или Санта-Монику, это было бы странно. То же самое в Москве - код «095» и недавно открытый «499».
У нас тоже есть емкость в коде «095». Мы сами построили АТС с этими номерами, сами их обслуживаем. Пока хватает местной емкости, негеографические коды нам не нужны. Вот когда емкости начинает не хватать и ее приходится арендовать - тут и начинается: что бы придумать, чтобы уйти от монополиста? DЕF-коды сегодня - как раз такой выход из положения. Но если мы говорим о разумном развитии сетей связи, то в фиксированных сетях негеографическая нумерация -это анахронизм.
- Кстати, Минсвязи еще до своего упразднения успело направить в правительство перечень услуг связи, подпадающих под лицензирование. И для операторов выделенных сетей там предусмотрены особые лицензии. Эта идея вам кажется здравой?
- В принципе, выделенная сеть сродни сети ведомственной. Она дает возможность одному пользователю связаться с другим внутри какой-то организации, не выходя на сеть общего пользования. Такие сети могут строить для себя нефтяники, железнодорожники - кто угодно. Теперь смотрите, что происходит у нас. Многие операторы строили цифровые сети в собственном коде и имели благодаря этому возможность напрямую выходить на международных операторов и обмениваться с ними трафиком. Совершенно логично, что министерство хочет закрыть эту лавочку. У вас есть выделенная сеть - пожалуйста, работайте, но не лезьте в национальную сеть.
Однако все это хорошо при условии, что можно будет без проблем получать местные номера. Иначе, если мы отдадим свои DЕF-коды и ничего не получим взамен, - как мы будем развиваться? Сейчас это для меня главнейший вопрос - и структурно, и коммерчески. Но, к сожалению, сейчас, после отставки правительства, наступило такое затишье, что решать его не с кем.
- А новые структуры - Министерство транспорта и связи, Федеральное агентство связи - о своем существовании еще никак не заявляют?
- Честно говоря, я пока к ним не обращался. Я привык работать с департаментом электросвязи, с лицензионным управлением Минсвязи. Это были вполне конкретные боевые бюрократические единицы, где я получал ответы на свои вопросы - «да», «нет», «подумаем». Кто и за что будет отвечать в новых структурах, пока не знаю. Вот объявили, что новая Федеральная служба по надзору в сфере связи будет и лицензии оформлять, и соблюдение лицензионных условий контролировать. А что будет, например, с бывшим департаментом электросвязи, который должен определять правила игры на рынке?
- Есть еще одна, пока не реализованная идея - лицензировать IР-телефонию, ограничив сферу ее использования местной и внутризоновой связью. Это будет болезненно для операторов?
- Слышали мы такое. Пока даже не знаю, что вам ответить. Надо посмотреть, как это напишут в окончательном виде. Все зависит от того, как это будет выглядеть.
- Вы проводите свое объединение практически одновременно с вашим основным конкурентом на московском рынке - холдингом «Система Телеком». Многое будет зависеть от того, кто завершит объединяться первым?
- Я бы сам хотел задать этот вопрос кому-нибудь, кто сумел бы на него ответить. Пока мне не может ответить на него даже Семен Рабовский (гендиректор «Комстара», центральной компании «Системы Телеком». - «Фокус»). У нас свой путь - мы сливаем компании друг с другом. Любое слияние, конечно, более драматично и болезненно, чем объединение нескольких операторов в холдинг. Но оно и более эффективно, потому что не возникает внутренней конкуренции. Не той, когда продавцы конкурируют между собой - это называется соцсоревнованием, а другой: когда начинают лукавить, перетягивать другу друга клиентов. В свое время мы уже присоединили «ТелеРосс», потом еще несколько компаний, сейчас - «Комбеллгу», и бизнес показывает, что наша модель развития в целом правильная.
Компании «Системы», насколько я понимаю, решили пойти более легким путем. Каждому из трех операторов дали по три бизнес-плана - и каждый продолжает работать сам по себе. Я себя спрашиваю: что это за объединение? От меня акционеры требуют экономии затрат, синергии. Мы рассчитали, что к 2005 г. должны выйти на экономию порядка $4 млн в год только на персонале. Две сети не могут развиваться параллельно - они должны поддерживать друг друга. Нельзя в одном месте ставить две станции, подтягивать к одному зданию два кабеля и т. д. Представьте: клиент подписывает договор с «Совинтелом», а рядом, в соседнем доме, стоит станция «Комбеллги». Конечно, разумнее всего подключить клиента к «Комбеллге» и дать услугу от «Совинтела», благо теперь это одна компания. Как будут добиваться такой же синергии «Телмос» и «Комстар», если это две разные компании с разными бюджетами?
Мы проходили это. Одна из проблем при объединении с «Комбеллгой» как раз и состояла в том, что наши партнеры мечтали сделать холдинг. Вот «Совинтел», вот «Комбеллга» - пускай конкурируют, дерутся друг с другом, клиент только выиграет. Но ни мы, ни наши акционеры не приняли эту идею, потому что это бомба замедленного действия. Конечно, некоторые менеджеры «Комбеллги» сейчас переживают, кто-то уходит - но это переходный этап; через полгода, уверяю вас, мы уже забудем обо всех трениях.
- А у вас экономия на затратах уже начинает становиться заметной - или пока издержки растут?
- Мы уже заявили о планах только за счет синергии получить в 2004 г. $10 млн прироста выручки. Итоги нашей совместной работы с «Комбеллгой» в I квартале уже показывают эффект от слияния. Что продемонстрируют операторы «Системы» - мы, наверное, увидим на приближающейся выставке «Связь-Экспокомм 2004».
- А почему «Голден Телеком» не участвует в этой выставке? Казалось бы, выставка уже давно превратилась в общепризнанный отраслевой форум...
- Знаете, когда мы купили «Совинтел» два года назад, то тоже заплатили за большой красивый павильон. А после задумались: что это дает для бизнеса? Можно, конечно, похвастаться перед акционерами мощной сетью и т. д. Но наши акционеры - это венчурные фонды, которые сидят на NASDAQ, и когда им говоришь, что собираешься потратить полмиллиона долларов на выставочный стенд, - они отвечают одно: ты сжигаешь наши деньги. Что дает участие в выставке? Контракты? Нет. Имидж? Но имидж чего? Я считаю, что такие выставки уже изживают себя. Последний «Экспокомм» в Швейцарии показал, что эта выставка - едва ли не последняя: на нее не приехал никто из серьезных игроков. Все начинают понимать, что имидж делается на другом.
- Подавляющее большинство клиентов «Голден Телекома» - корпорации. А как насчет частного, квартирного пользователя? Вы ставите перед собой, хотя бы в отдаленном будущем, цель - активнее работать с квартирным абонентом?
- Конечно, ставим. Рынок - он весь интересен. Конечно, бизнес-клиенты дают более высокую отдачу, они для нас интереснее, но и частных пользователей нельзя упускать. Есть определенные факторы, в зависимости от которых компания в определенной нише рынка либо быстро бежит, либо медленно идет. Моя ниша - это идти к тем клиентам - физическим лицам, которые заказывают услугу более широкого профиля, чем просто телефонная линия. Потому что у меня дефицит городских телефонных номеров и для меня обычный телефон - дорогое удовольствие.
Рынок частных пользователей интересен не только в перспективе, он и сейчас интересен. В регионах мы уделяем квартирному сектору больше внимания, чем в Москве: там проще с номерной емкостью, и около половины всех наших региональных клиентов - физические лица, в том числе «домашние бизнесмены». В Москве же единственный сдерживающий фактор - ограничение номерной емкости.
- Неужели даже после введения нового кода «499» в Москве по-прежнему дефицит свободных номеров? Или сложно договариваться об их использовании?
- Договариваться непросто. За нами тоже зарезервированы номера в новом коде, и довольно большой пакет, - но когда нам разрешат строить АТС с их использованием, по-прежнему не ясно. Здесь многое зависит от МГТС. Когда получим номера - пойдем на массовый рынок более быстрыми шагами.
